http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=809050

Тайный ресурс России

Журнал "Деньги" № 38(644) от 01.10.2007

    Наша страна богата самыми разными ресурсами -- нефтью, газом, углем, золотом. Но помимо этого добра есть у нас огромные запасы того, что мы редко воспринимаем всерьез. Речь идет о скрытых в земле или под водой сокровищах, в том числе о кладах. Но если кто-то веками прятал (или терял) какие-либо ценности, кто-то может их и добыть.

Индустрия обогащения

    Не стоит думать, что идеей поиска сокровищ одержимы только герои приключенческих романов и кинофильмов. На самом деле, по некоторым оценкам, сейчас под водой лежит более трех миллионов кораблей, многие из которых буквально набиты золотом, например те, что затонули на пути из Америки в Европу во времена конкисты. Немало таит в себе и земля. На Западе кладоискательство давно превратилось в выгодное дело. Достаточно почитать международные новости за последние годы, чтобы представить не только масштабы поисковых мероприятий, но и экономический эффект от них:

    "В Великобритании обнаружены сокровища викингов, стоимость которых специалисты оценили в {pound}750 тыс.,-- пишет газета Daily Mail.-- В Британском музее заявили, что это первая подобная находка за последние 150 лет. Клад обнаружили двое британцев -- Дэвид и Эндрю Уэланы, которые увлекались поисками древних захоронений..."

    "В Атлантике найден крупнейший в истории человечества подводный клад. Американская компания, специализирующаяся на розыске затонувших кораблей, обнаружила старинный галеон, на борту которого хранилось до 500 тыс. старинных монет из золота и серебра. Вес извлеченного сокровища превышает 17 тонн, а стоимость составляет около $0,5 млрд",-- сообщил телеканал CNN.

    "На острове Робинзон-Крузо в принадлежащей Чили группе островов Хуан-Фернандес на глубине 15 м обнаружен клад стоимостью $10 млрд,-- пишет Guardian.-- Как заявил Фернандо Урибе-Этксеверриа, адвокат частной чилийской компании Wagner, которая ведет поиски, это самое крупное сокровище в истории. Искатели сообщают, что нашли примерно 600 бочек с золотыми монетами и драгоценностями инков..."

    "Британское правительство разрешило американской компании Odysseus заняться поисками и подъемом на поверхность крупнейшего подводного клада. Он находится на английском военном корабле Sussex, который покоится на дне у берегов Испании около города Кадис. Этот бриг затонул в 1694 году с огромным грузом золота и серебра. По некоторым оценкам, его стоимость сейчас составляет около {euro}3,5 млрд",-- сообщает испанская газета Diario de Cadiz.

А что же Россия и страны бывшего СССР? Можем ли мы похвастаться сенсациями подобного уровня? Наши успехи заметно скромнее:

"В лесу на горе Тепе-Оба в районе Феодосии (Крым) найден самый большой клад в истории независимой Украины: более 10 тысяч монет времен крымского ханства".

"Каратунский клад -- самый крупный из кладов золотоордынских монет, известных науке (его вес составляет почти 36 кг),-- был обнаружен при строительных работах в Апастовском районе Татарстана".

"Археологи Балтийской экспедиции Института археологии РАН во время раскопок на месте взорванного Королевского орденского замка в Калининграде нашли клад с редчайшими медальонами, датированными поздним Средневековьем".

По сравнению с атлантическими миллиардами результат не особенно впечатляет. Неужели у нас нечего искать? Вовсе нет. Сейчас на Западе все чаще говорят о том, что самые грандиозные клады лежат именно в славянских землях. Речь идет, например, о могиле Чингисхана, которого погребли вместе с несметными сокровищами, о кладах Пугачева, Разина, о золоте Наполеона, схороненном где-то на пути из Москвы, о ценностях русских музеев, спрятанных гитлеровцами при отступлении.

Получается, все дело в организации поиска.

Любители-одиночки обычно вооружены ручными металлодетекторами, которые могут исследовать почву лишь на глубину 0,3-0,5 м (к сведению: тот самый клад на острове Робинзон-Крузо был найден с помощью специального робота Arturito, который способен сканировать землю на глубину 50 м). Но даже обладая сравнительно маломощной техникой, любители совершают, по некоторым данным, 99% всех археологических находок. И эта цифра, скорее всего, отражает истинное соотношение тех, кто занимается поиском кладов в частном порядке, и тех, кто представляет организации, например профессиональных археологов.

Подобный факт не может не настораживать, ведь наивно полагать, что в музей попадает все или хотя бы большинство из найденного любителями. Перечисленные выше сенсации касаются случаев, когда речь идет о кладах с колоссальной стоимостью, о сокровищах, которые невозможно утаить, не легализовав их. Любой здравомыслящий человек понимает: нельзя тайком поднять со дна галеон с грузом в годовой бюджет какой-нибудь республики, а потом безраздельно властвовать им, оставаясь подпольным миллиардером. Это удалось лишь Эдмону Дантесу -- графу Монте-Кристо.

Одно дело, когда кладоискательством занимается крупная компания вроде упомянутой Odysseus, делая это в рамках закона и платя налоги. Здесь в выигрыше и государство, и частные лица, включая акционеров этих компаний, и музеи, которым будет продана часть находок. Но когда речь идет о тысячах одиночек-любителей, которые мечтают найти если не клад, то хотя бы что-нибудь ценное, крайне сложно предугадать, чем все закончится. Здесь невозможно проследить за тем, как ведутся поисковые работы, каким образом происходит извлечение найденных вещей, их идентификация, а главное -- куда они потом деваются. Поэтому вполне понятно, что профессионалы любителей не жалуют, ведь именно "благодаря" последним появляются разрытые курганы и могильники, а большинство найденных ценностей, как правило, отправляется через черный рынок за рубеж, оседает в частных коллекциях, о которых сами владельцы нередко предпочитают молчать, или просто гибнет. Музеям же достаются лишь жалкие крохи.

Многое также упирается и в существующее законодательство.

Закон -- что дышло...
С давних пор все, что найдено в земле, у нас считалось принадлежащим государству. И тому, кто нашел клад, либо вообще ничего не доставалось, либо его ждали большие неприятности: допросы и даже пытки под благовидным предлогом "не утаил ли чего". Платить небольшие вознаграждения за найденное стали лишь в XIX веке. К тому же такое понятие, как "культурная и историческая ценность", появились сравнительно недавно. Поэтому если кто-то находил древние золотые и серебряные монеты, то вряд ли мог купить на них что-либо, а если и продать, то лишь по цене лома.

В советские времена все ценности, найденные в земле, объявлялись национальным достоянием. "Счастливчику" предстоял нелегкий выбор: либо довольствоваться официальным вознаграждением от государства в размере четверти стоимости клада, либо попытаться сбыть найденное с реальной перспективой угодить за решетку, либо оставить клад у себя и никому о нем не говорить.

Сейчас времена несколько иные. Принятый в 1994 году Гражданский кодекс, с одной стороны, облегчает участь нашедшего, с другой -- позволяет трактовать ситуацию как угодно. Так, согласно ст. 233, клад -- это "зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право..." Следовательно, если какой-нибудь варяг после удачного похода (вариант -- разбойник после "дела", буржуй перед экспроприацией) зарыл награбленное в земле, замуровал в стене или спрятал в дупле, а потом не смог или не захотел забрать, это однозначно клад. Но если кто-нибудь из них не сокрыл, а случайно обронил кошелек с деньгами, перстень с изумрудом или даже (вдруг) потерял сундук серебра, то, согласно ст. 227, для нашедшего это уже не клад, а находка.

Как поступать с кладами, вроде бы понятно. Та же 233-я статья говорит, что найденное "...поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т. п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное".

Значит, найдя сундук с золотом на своем приватизированном участке, можно прыгать от счастья и прикидывать, на что потратить всю вырученную от продажи клада сумму? Не совсем так: если в сундуке есть "...вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры, они подлежат передаче в госсобственность". Собственнику участка причитается лишь половина, с которой ему, как физическому лицу, надо еще заплатить налоги. А если клад найден на твоем участке кем-то еще, но поиски велись с твоего разрешения, эти 50% вы поделите еще пополам, если только ранее не заключили письменное соглашение о каких-то иных условиях.

Что же касается находки, то ее по закону нужно вернуть либо владельцу, либо государству, которое постарается найти владельца.

Еще одна интересная деталь: ГК считает кладом только то, что является деньгами или ценными предметами. Но "ценность" -- понятие растяжимое, ведь люди вполне могут считать какой-нибудь гвоздь, выпавший из Ноева ковчега, несравненно более ценной вещью, чем любую из драгоценностей, найденную в зарытой шкатулке.

В общем, любому неискушенному в юридических тонкостях человеку ясно: при желании можно на законных основаниях обернуть дело так, что находка, как и века назад, принесет лишь неприятности. А ведь помимо претензий со стороны государства можно нарваться и на повышенное внимание со стороны криминальных структур, которые захотят войти в долю. Поэтому вполне естественно, что те, кто в частном порядке занимается поиском кладов (или ценностей в широком смысле этого слова), стараются не светиться.

Редкий кладоискатель согласится на откровенное интервью, но один из таких людей -- Сергей Вячеславович Кочетков, гендиректор фирмы "Детстандарт", решился поведать нам о тонкостях своего ремесла. Тем более что фирма его как раз занимается продажей аппаратуры и принадлежностей для поиска кладов.

Слово кладоискателю
-- Идеей использовать для поиска кладов электронные устройства я заболел еще в 1981 году,-- рассказывает Кочетков.-- Сам собирал приборы по схемам, найденным в журналах "Радио". Правда, они работали только на воздухе, а в земле практически ничего нельзя было найти, даже консервную банку. Зная, что за рубежом подобные изделия есть в свободной продаже, я не раз давал объявления в газетах "Куплю металлоискатель" -- мало ли, вдруг кто-нибудь привез? Тем более что они использовались в государственных учреждениях (например, в Институте минералогии). Но если кто что и предлагал, то только такие же, как у меня, самоделки.

Помню, в 1985 году я попросил своего однокурсника-араба привезти мне из-за границы металлоискатель с дискриминатором, чтобы отличал цветные металлы от черных. Он согласился сделать это за громадную по тем временам сумму -- чуть ли не 500 рублей. На таможне товар задержали -- частным лицам, видите ли, не положено. А ведь араб потом признался, что купил самый дешевый прибор в магазине игрушек. Пришлось договариваться с директором одного дома творчества, чтобы он написал таможенникам бумагу, дескать, устройство нужно для игры "Зарница".

-- Оправдал ли этот прибор ваши надежды?

-- Честно говоря, нет. Главное ведь не столько прибор, сколько голова на плечах. К тому же чувствительность у него была крайне низкая -- всего около 5 см в глубину на монету, 10 см -- на крупный объект. Но все равно, это уже был невиданный прогресс. Я стал находить монеты, которые лежали почти на поверхности, и получал от этого удовольствие. Тут ведь важна не столько цель, сколько сам процесс. К примеру, рыбак может весь день просидеть с удочкой, так никого не поймав, охотник -- пробегать по лесу, так никого и не подстрелив, но все равно они будут "усталыми и довольными". Так же и с поиском кладов. И даже лучше, ведь, учитывая, сколько всего лежит в земле, ты почти гарантированно что-нибудь найдешь. И когда у тебя прибор сигнализирует о том, что здесь что-то есть, и ты по выданным параметрам чувствуешь, что это что-то интересное, тут такой адреналин!

-- А что чаще всего находили?

-- Чаще всего попадаются монеты. Потом по статистике идут нательные кресты. Раньше практически все носили крестики, редко на цепочке, обычно на веревочке, поэтому часто их теряли. Кстати, среди этих изделий есть как весьма простые, так и довольно редкие, например энколпионы, то есть створчатые кресты, внутрь которых прятали мощи. Есть "змеевики", совмещающие христианские и языческие истоки: у них с одной стороны крест, с другой -- змеи.

-- Куда вы их девали?

-- Я тогда ничего не мог продать, но не потому, что не было возможности или боялся: просто было жалко расставаться с найденной вещью. Это, кстати, свойственно людям нашего круга -- искать клад и радоваться, найдя какой-нибудь средневековый хлам, найти ценную вещь и оставить ее у себя. С каждой находкой, пусть это подкова, пряжка или перстень, связано столько приятных воспоминаний... Хотя есть и те, кто ищет что-либо именно на продажу. Есть и такие, у кого продать рука не поднимется, а коллекцию они создают как фонд будущих поколений, детям и внукам на черный день. В принципе это можно считать своеобразным вкладом, потому что древности обычно постоянно растут в цене. Хотя и не всегда.

-- Неужели бывает, что падают?

-- Лет 15 назад никто не знал, что сколько стоит, и искатели устанавливали цены вместе с новоявленными коллекционерами по договоренности. Тогда все энколпионы продавались приблизительно по одной цене. А сейчас один, редкий, вполне может стоить за $1000, а другой, обычный, лишь $70.

-- Наверное, чем больше металлоискателей и самих копателей, тем больше находок и ниже цена на них?

-- Тут палка о двух концах. С одной стороны, монет стали находить действительно больше. Лет 10 назад никто, кроме узких специалистов, понятия не имел о так называемых удельных монетах, которые печатались Дмитрием Донским, Василием Дмитриевичем, Петром Дмитриевичем, Юрием Дмитриевичем. Это была чрезвычайная редкость, и существовало всего пара-тройка коллекционеров, обладавших ими. Благодаря металлоискателям такие находки стали делать гораздо чаще, и удельные монеты перестали быть редкостью. Но и коллекционеров, которые интересуются ими, стало заметно больше. А вырос интерес -- выросла и цена.

-- Как вам кажется, можно ли превратить искательство в доходный бизнес?

-- Среди искателей есть разные люди. Кто-то действительно норовит поставить дело на широкую ногу. Они собирают все, что попадется: какие-нибудь шпоры, топоры, пуговицы, вилки и так далее, а потом продают любителям старины. Но 90% всех искателей -- люди, которым просто интересно искать. Ведь это занятие подразумевает не только и не столько рытье земли. Нужно покопаться в архивах, изучить старые карты, сравнить их с современными, узнать, где находились старые дороги, мельницы, переправы, постоялые дворы, церкви, помещичьи усадьбы. Постараться отыскать именно те объекты, которые до тебя никто не исследовал, и лишь потом отправиться на место со всем снаряжением. Кстати, металлоискатель сам по себе не более чем прибор, его нужно уметь настраивать, работая в разных условиях. Словом, поисковая деятельность -- это целая наука, осваивая которую, ты обогащаешься самыми разными знаниями и умениями не хуже, чем найденными предметами.

А насчет доходности, то сейчас можно продать практически все. Некоторые работают и под заказ: например, ищут потерянные вещи за вознаграждение, по договору прочесывают фамильные поместья или дома, если хозяева подозревают, что предки спрятали клад.

-- Есть ли у кладоискателей какая-то специализация?

-- На кладах свет клином не сошелся, помимо них есть масса того, что представляет интерес для людей. Искать древние могильники и копаться в скифских курганах -- это одна тема. Вторая мировая война -- совсем другая. Мне, к примеру, ни то ни другое не нравится: не хочется тревожить покой мертвецов, снимать украшения со скелетов, выкапывать черепа в касках и возиться с неразорвавшимися снарядами. Гораздо интереснее ходить по старинным трактам и находить потерянные или спрятанные монеты. А кому-то по душе поиск золотых самородков или метеоритов.

-- Неужели метеоритов в земле так много, чтобы говорить об их массовом поиске?

-- Метеориты, от микроскопических до гигантских, падали на нашу планету миллионы лет и до сих пор остаются в земле. И если известно, что в таком-то районе в атмосферу вошел крупный метеорит, который разрушился на множество фрагментов (а такими данными обладают, например, сотрудники обсерваторий), то остается очертить границы, скажем, 10 на 15 км и искать, используя спецтехнику. Обязательно найдешь! Кстати, есть не только искатели, но и коллекционеры метеоритов. Предложений типа "куплю/продам метеорит" довольно много в интернете, да и в специализированных магазинах сейчас можно встретить подлинные экземпляры.

-- А приезжают ли иностранцы к нам искать клады?

-- Искать-то они могут, хотя у них возможны те же проблемы, что и у отечественных кладоискателей. Например, может оказаться, что участок является чьей-то собственностью, что он находится под охраной государства и т. д. Но главные проблемы ждут на таможне. Не скрою, идея организовать у нас что-то типа кладоискательского сафари витает в воздухе давно. В самом деле, если люди едут в другие страны на охоту, что мешает приглашать их к нам для поиска, тем более что они сами рвутся сюда и готовы платить за это? Но тот же охотник может рассчитывать на то, что ему разрешат провезти хотя бы рога убитого лося или медвежий клык. А вот что может увезти с собой кладоискатель-иностранец -- никто точно не знает.

-- Вы занимались поисковой деятельностью за рубежом?

-- Единственный раз, и то, можно сказать, нелегально. Я вез на машине из Германии через Польшу свой первый профессиональный металлоискатель, а поскольку на границе выдалось несколько часов свободного времени, решил сходить в соседний лес опробовать покупку. И на берегу какого-то прудика нашел несколько польских монет, правда, современных.

А вообще, зачем куда-то ехать, если у нас тут работы непочатый край?

-- Традиционный вопрос: расскажите о своей самой интересной находке.

-- Был случай, когда я на одном поле нашел сразу два клада серебряных монет Василия Темного. Довольно редкие и хорошо сохранившиеся экземпляры. И когда показал их одному известному археологу, он сказал, что это не должно пропасть для России и будет очень жалко, если такая находка уйдет за рубеж. Но сдай я клад государству, его вполне могли оценить как лом серебра, и мне досталось бы три копейки. Поэтому мы решили найти спонсоров, которые выкупили бы клад целиком. Спонсорами оказались представители одного немецкого исторического музея. Они заплатили примерно $4000, с которых государство удержало еще 30% налогов. Да, рыночная цена клада -- в четыре раза больше. Но я пошел на это, потому что мне не чужды патриотические чувства.

Полагаю, сейчас и среди отечественных богачей найдется немало тех, кто мог бы выкупить у искателей находки, которые представляют ценность для государства. Но, наверное, было бы лучше, если бы у самого государства существовали структуры, которые профессионально занимались бы этим, и выделялись бы средства. Ведь сейчас в частных коллекциях кладоискателей есть масса уникальных вещей, представляющих и культурную, и историческую, и финансовую ценность.

Пора навести порядок
...Конечно, пока поиск ведется кустарными методами, пока почти все найденное поступает преимущественно на черный рынок или оседает в частных коллекциях, а музеи получают в основном лишь то, что дарят или продают им отдельные честные кладоискатели, вряд ли государству будет от этого ощутимая польза. Скорее, наоборот.

Получается, нужно опять все делать централизованно, как в советские времена? Разумеется, нет. С одной стороны, имеет смысл гораздо активнее проводить изыскательские работы, организуя поисковые компании, выделяя средства из бюджета или привлекая их со стороны. С другой, пора, наконец, навести порядок в законодательстве.

К примеру, Сергей Кочетков недоумевает, почему у нас в стране с поиском золотых самородков связано столько проблем. Разнообразная аппаратура в продаже появилась, но применять ее по назначению частные лица далеко не всегда имеют право. Нашедший самородок может запросто попасть под статью. Между тем в Канаде или Австралии любой человек, купивший лицензию, может спокойно заниматься поиском самородного золота, продавать его через официальные структуры. Как известно, добыча золота на многих приисках прекращена из-за нерентабельности процесса. Но ведь это касается именно промышленной добычи -- отдельные старатели вполне могли бы с выгодой заняться поиском драгметаллов.

Существуют проблемы и с профессиональной оценкой кладов. До тех пор пока на черном рынке за предмет старины будут платить в 10 раз больше, чем предлагают госструктуры, находки будут уходить в тень. Из-за отсутствия качественной экспертизы возникают и курьезные, если бы не печальные, ситуации. Известен случай, когда людей, вскрывших древний склеп, поймали на месте преступления с изъятыми из могилы золотыми и серебряными украшениями, но не смогли привлечь к ответу. Почему? Оказывается, для возбуждения уголовного дела надо знать точную стоимость находки. А местные эксперты не взялись определить денежный эквивалент ценности.

Напрашивается вывод: если действительно воспринимать сокрытое в земле как ценный во всех отношениях и весьма богатый ресурс, необходимо относиться к нему бережно и со знанием дела.