********************************************************************************************************************
Источник - http://rian.ru/zabytoe/20060725/51791648.html
Русские масоны. Вместе с государством и сами по себе
Автор Петр Романов
Только в последние годы в России стали появляться серьезные исторические труды, рассказывающие о деятельности русских масонов.
При этом, как обычно случается, неотредактированная цензором история поставила многих в неловкое положение. Политики, сделавшие из патриотизма своего рода профессию и объяснявшие все российские проблемы неким перманентным «масонским заговором», с лупой искавшие страшные масонские знаки в газетах времен горбачевской перестройки, вдруг обнаружили, что ходят по улицам масона Баженова, учат детей по книгам масона Грибоедова, восхищаются победами масона Кутузова и так далее. Даже сам символ русского патриотизма - памятник Минину и Пожарскому на Красной площади и тот оказался работой вольного каменщика Мартоса. Получилось, что под микроскопом искали то, на что нужно смотреть, задрав голову.
Определенное неудобство испытали также многие российские историки и искусствоведы. Не по своей вине, а в силу известных обстоятельств они многие годы тщательно вымарывали из своих трудов любые масонские мотивы. Теперь в этих работах обнаружились очевидные и серьезные пробелы.
Запрет на правду о масонах был в России традиционным и возник отнюдь не в советские времена, как часто полагают, а гораздо раньше, во времена Екатерины II. Один из основоположников славянофильства философ Иван Киреевский в статье 1829 года сетовал, говоря об одном из крупнейших русских масонов Новикове, что многие из читателей, наверное, ничего и не слышали о нем, хотя тот по своим масштабам сопоставим с американским масоном Франклином. Он «действовал,- пишет Киреевский, - таким же образом на противоположном конце земного шара; но последствия их деятельности были столь же различны, сколько Россия отличается от Соединенных Штатов».
Позже справедливость частично восторжествовала, о Новикове и его типографии в Московском университете заговорили. Писали, однако, обо всем, кроме того, что для самого Новикова являлось смыслом жизни - о его масонстве. Между тем рассказывать о России XVIII века и не говорить о русском масонстве - это все равно, что преподавать астрономию, вычеркнув из нее космологию Коперника или концепцию о бесконечности вселенной Джордано Бруно. Великий русский философ Николай Бердяев утверждал: «Масонство было у нас в XVIII веке единственным духовно-общественным движением, значение его было огромно... Лучшие русские люди были масонами... Масонство было первой свободной самоорганизацией общества в России, только оно и не было навязано сверху властью». Получается, что не говорить о масонах означает на самом деле не говорить «о лучших русских людях» эпохи Екатерины.
Русские вольные каменщики ведут свою родословную от Петра Великого, которого, согласно преданию, ввел в масонство Кристофер Рен, магистр Великой английской ложи. Случилось это якобы во время знаменитого Великого посольства царя в Европу. Вернувшись домой, Петр, согласно той же легенде, создал первую в России ложу вместе с ближайшими друзьями-иностранцами швейцарцем Францем Лефортом и шотландцем Патриком Гордоном. В одной из рукописей рассказывается, что Петра приняли в шотландскую степень Святого Андрея, причем он «дал обязательство, что сей орден восстановит в России, что и исполнил». (Орден Святого Андрея Первозванного учредили в 1698 году.)
Есть, правда, версия и о том, что первая русская масонская ложа возникла еще раньше, в царствование Алексея Михайловича, но сведения об этом путаны.
Ни подтвердить, ни опровергнуть все эти легенды нельзя, однако хорошо известно и документально подтверждено, что реформатор пользовался у русских вольных каменщиков огромным уважением и ему посвящено немало масонских гимнов. Таким образом, идеологическая и духовная связь русских масонов с петровскими реформами очевидна.
Знаменательно, что свою родословную русские масоны предпочли вести от Петра Великого, а не от кого-либо другого. Между тем выбор был. Мировая масонская мифология богата экзотикой, так что при желании русские масоны так же, как и их заграничные братья, могли бы удлинить свою родословную и вести ее хоть от Вещего Олега, хоть от царя Соломона. В российской истории подобные прецеденты были. Иван III утверждал, что является родней римскому императору Августу, а Екатерина с помощью Вольтера, не удержавшись от соблазна, пыталась выстроить хрупкий мостик от Петербурга до Афин.
Русские масоны предпочли царя-мастерового, что вполне отвечало их идеологии. Видимо, недаром вольные каменщики в России так любили цитировать изречение Сенеки: «Уставленные древними портретами передние комнаты не делают никого благородным».
Корни русского масонства следует искать, естественно, в Европе. Если масонство не было привезено самим Петром, следовательно, оно проникло в страну с иностранными специалистами. Или, что также вероятно, масонство было завезено на родину русскими, обучавшимися по повелению царя за границей. Так или иначе, все крутится вокруг петровских реформ и связей с Западом. С помощью или без помощи Петра, но масоны влезли в то самое окно, что прорубил в Европу реформатор.
Первые достоверные сведения о масонских ложах в России относят к царствованию Елизаветы Петровны. В 1731 году появляется известие о назначении капитана Дж. Филипса провинциальным великим мастером в России. Ровно через десять лет новое сообщение, что русским провинциальным великим мастером назначен генерал Джеймс Кейт, шотландец, состоявший на русской службе. С самого начала в составе лож мелькают имена самих видных русских вельмож, представителей старых дворянских и даже княжеских родов. В 1747 году на допросе граф Н. Головин на вопрос о своих связях с масонами чистосердечно заявил: «Я, признаюсь, жил в этом ордене и знаю, что графы Захар да Иван Чернышевы в оном же ордене находятся». Следователей эта информация, думается, не очень поразила. К этому моменту масонство уже широко распространилось как за рубежом, так и в самой России. Куда бы не устремлялся взор Екатерины II, он наталкивался на масона. Масон и Петр III - муж Екатерины, и Григорий Орлов ее фаворит. Известным масоном был глава иностранной коллегии, наставник будущего русского императора граф Никита Панин, да и сам Павел I. (На прямой вопрос матери о его причастности к деятельности масонов Павел ответил отрицательно, но есть немало свидетельств его теснейших контактов с вольными каменщиками.)
В 1787 году немецкая пресса насчитывала в России 145 масонских лож. Учитывая тесную связь русских масонов с заграничными братьями, этой информации можно доверять. Российские ученые документально могут подтвердить существование в этот период чуть более 30 лож, однако следует учесть, что масоны себя не афишировали и документы об их существовании не раз и не два в связи с гонениями уничтожались. Главными центрами масонства являлись, естественно, Москва и Петербург, но в екатерининское время ложи встречались и во многих провинциальных городах, в армии и на флоте.
Г. Вернадский, один из наиболее серьезных дореволюционных исследователей истории русского масонства, приводит интересные статистические данные о числе масонов в государственном аппарате. В 1777 году из 11 членов Императорского Совета четверо являлись масонами. В придворном штате Екатерины из 31 камергера - одиннадцать масоны, причем во главе их стоял гофмейстер Иван Елагин - известный вольный каменщик. Примерно такая же картина в Сенате. Масоны есть и в Коллегии иностранных дел, и в Адмиралтейской коллегии, и в Камер-коллегии, и в Ревизион-коллегии, и в Камерц-коллегии, и в Медицинской коллегии, и в Берг-коллегии. Причем везде речь идет не о рядовых чиновниках, а о бюрократической российской элите, как минимум о начальниках департаментов. Нет масонов только в Военной коллегии, хотя имена двух крупных чиновников, по мнению Вернадского, под вопросом.
В Российской академии в 1787 году из 60 членов - тринадцать масонов. Масонов легко найти и среди профессоров Московского университета. Вольный каменщик возглавляет Академию художеств. Даже во главе полиции в 1777 году стоит масон Д. Волков. Среди российских губернаторов и наместников, то есть региональной элиты, так же множество вольных каменщиков. Общий вывод Вернадского таков: «В конце 1770-х гг. в ложах участвовало от 1/3 до 1/6 части чиновничества... Кроме того, за прямыми участниками лож стояли, конечно, их знакомые и близкие им лица».
Сколько всего масонов было тогда в России, сказать сложно, но, очевидно, что к этой армии масонов-чиновников следует добавить масонов военных, масонов-литераторов, масонов-банкиров и так далее. Учитывая столь масштабное участие вольных каменщиков в государственных делах времен Екатерины, им, вероятно, можно поставить в упрек или, наоборот, в заслугу чуть ли не все из того, что тогда делалось в государстве.
Масонство приходило из разных источников, чаще всего из Англии, Франции и Пруссии, поэтому в России существовали различные по составу ложи (чисто иностранные, смешанные или исключительно русские). Они работали на основе разных систем (английская, шведская и всевозможные смешанные варианты), на разных языках, нередко существенно отличаясь (по своим правилам и ритуалам) друг от друга.
Далеко не одинаковыми были и философские воззрения различных масонских кружков. Кто-то стремился постичь «законы разума» и на основании именно этих законов строить свою духовную жизнь. Здесь доминировал рационализм. Таково новоанглийское масонство 1770-х годов, лидером которых был Иван Елагин. Антиподом этого рационализма стал глубокий мистицизм розенкрейцеров 1780-х годов.
Таким образом, говорить о единстве русских масонов можно лишь с большими оговорками. Иногда отношения между представителями различных лож заметно обострялись и даже становились неприязненными. Иван Елагин, критикуя русских розенкрейцеров за их чрезмерную замкнутость, даже сравнивал их с иезуитами: «Не сущее ли сие учение истребленного ордена? В нем сказуется беспредельная, но скрытая от знания братиев власть, подобно иезуитскому генералу, в Риме седалище имевшему, но во всех концах земли орденом управлявшему и фанатизмою, ко вреду рода человеческого, повсюду действовавшего». Судя по всему, Елагина в тот момент что-то уж очень сильно рассердило, потому что сравнить масона с иезуитом было немалым оскорблением.
Обыватель екатерининской эпохи, ничего не знающий о масонстве, как правило, не замечал всех этих оттенков. Мало того, что все масоны казались ему одинаково подозрительными, так он еще и ставил знак равенства между масонами и «безбожниками-вольтерианцами». Между тем отношение масонов к Вольтеру очень точно выразил в одной из своих лекций московский профессор (масон) Шварц: «Вольтер во всех своих сочинениях учит добродетели: но, имевши несчастье быть воспитан в таком круге, где те, кои должны были защищать свою религию, ее посрамляли и опорочивали, вздумал он, что все такие священнослужители обманщики и плуты, и, вступив в ученый свет еще в малолетстве, заблудился своею остротою и так сказать, побежав, прошагался». Таким образом, ясно, что для масонов Вольтер в своем воинственном безбожии «проскочил мимо цели», а потому следовать за ним не имело никакого смысла.
Русские масоны. Вместе с государством и сами по себе. Часть 2
http://www.rian.ru/zabytoe/20060727/51904643.html
Русский масон екатерининской эпохи был религиозен, но на свой манер. Его не устраивал ни атеизм Вольтера, ни институт православной церкви, ее масоны жестко критиковали, обвиняя церковных иерархов в бюрократизме, меркантилизме и прочих грехах. «Духовные стали совершенными торгашами,- писал с возмущением один из масонов, - стараются только умножить свои доходы отдачею в наймы домов, подвалов, огородов и подобного». Не устраивал масонов даже институт монашества. С их точки зрения, не большая заслуга, укрывшись от всех мирских соблазнов в келье, искать там святости. Они предлагали попытаться добиться нравственного совершенства в реальной жизни, что гораздо сложнее.
Это и стало краеугольным камнем масонства, религия вольных каменщиков была тогда теснейшим образом связана с моралью. Главная задача каменщика заключалась в самосовершенствовании. От вступавшего в братство требовалось добродетельное и твердое поведение. Первые слова присяги ученика в ложе Ивана Елагина гласили: «Клянусь честью моей, перед всевышним Создателем света, что, вступив я по искреннему моему желанию в добродетельное общество масонов, пребуду навсегда честным и скромным человеком, добрым, послушливым, и миролюбивым оного членом, непоколебимым исповедателем величества и премудрости всевышнего Творца, верным Государю своему подданным, прямым и достойным сыном любезного Отечества моего, мирным и добрым гражданином».
Идеализировать масонство, конечно, не стоит, каждая ложа состояла из конкретных живых людей, а потому там можно было найти все человеческие слабости, как и везде. На тернистом пути самосовершенствования успех ждал далеко не каждого. К тому же в масоны шли не только ради этого. Кто-то шел, потому что надеялся постичь в масонском ордене тайные премудрости древних египтян, иудеев и друидов. Для таких людей моральные вопросы отступали на второй план. Кто-то, прослышав о братской солидарности масонов, рассчитывал таким образом сделать карьеру. Кто-то шел в ложу просто так, от скуки, только потому, что еще не изобрели телевизор. Петр III, например, вступил в масоны только потому, что во всем подражал Фридриху Великому. Строгий отбор учеников позволял масонам большинство таких претендентов отсечь, но и этот фильтр давал сбои. Так что пародии на масонов-алхимиков или масонов - веселых гуляк, а они нередко появлялись в тогдашней российской прессе (некоторые из пародий принадлежали перу самой Екатерины II), отчасти справедливы.
Но если из-под пера Екатерины вышло немало опусов направленных против масонов, то и в ее сторону из масонской траншеи летели пропагандистские ядра. Часто из осторожности русские каменщики метили не прямо в Екатерину, а в кого-нибудь из ее фаворитов, однако и осколки представляли для императрицы серьезную угрозу. В 1794 году в Пруссии, например, вышел нашумевший в те времена памфлет «Pansalvin», направленный против Потемкина. Князь, как громоотвод, притягивал к себе многие молнии, предназначенные для Екатерины. Памфлет был с удовольствием переведен русскими масонами, а позже даже напечатан под названием «Пансалвин, князь тьмы».
Но главным все же была не эта публичная пикировка между властью и масонами. Происходило нечто, о чем не писали газеты, но что с нарастающей тревогой отмечала сама императрица, читая доносы своих осведомителей. Мода на Калиостро и поиски философского камня в масонской среде прошла, а вот на серьезные книги появилась. Безобидные для власти споры вокруг вопросов самосовершенствования постепенно начали перерастать в дискуссию о том, как «устроить счастье соотечественников», как «созидать благо общественное». Пока мысли масонов были замкнуты «малым миром» - внутренним состоянием человека, это не очень беспокоило императрицу, но когда в центре внимания каменщиков оказался «большой мир», она почувствовала для себя угрозу и насторожилась. В этом суть конфликта Екатерины II и главного просветителя той эпохи Николая Новикова, журналиста и издателя.
Как точно подметил один из историков, Новиков «начал с отрицательного метода (сатирические журналы), а затем перешел к положительному (моральные журналы и работа в ложах)». Его издательская деятельность на базе типографии Московского университета, по мнению очень многих, создала в России читателя благодаря удивительно широкому по тем временам размаху дела. Круг изданий огромен и вмещает в себя произведения подчас полярные и несопоставимые друг с другом: от работ знаменитых «отцов церкви» вроде Августина Блаженного и Фомы Кемпийского до комедий Мольера и популярных тогда романов Ричардсона, от Эразма Роттердамского до «Робинзона Крузо» Дефо. Выпустил Новиков даже не очень любимых им Вольтера, Монтескье и Руссо, правда, у Вольтера, он выбрал только те произведения, где тот воюет против иезуитов.
Отдавая дань европейской мысли, Новиков одновременно очень много сделал, чтобы читатель мог познакомиться и с классикой древнерусской литературы. В предисловии к «Древней Российской Вифлиофике» Новиков писал: «Полезно знать нравы, обычаи и обряды древних чужеземных народов: но гораздо полезнее иметь сведения о своих предках; похвально любить и отдавать справедливость достоинствам иностранным, но стыдно презирать своих соотечественников, а еще паче и гнушаться оными». Отдавая дань «первому русскому масону», Новиков выпустил в свет известные «Деяния Петра Великого» историка Голикова.
Книга стала главным орудием просвещения для русских каменщиков, с книгой в руках они учились сами, ее же предлагали в помощь другим. Нередко масонов того времени называли мартинистами, то есть последователями Сен-Мартена, чей труд «О заблуждениях и истине», где критикуется система естественного права, действительно оказал на многих русских каменщиков огромное влияние. Причем если сначала масоны увлеклись теософской составляющей этой книги, то затем стали внимательно изучать как раз тот раздел, где речь шла о природе государства и общества. Вывод, который в результате сделали русские масоны, заключался в том, что их главной задачей должно стать исправление нравов российского общества. При этом логика подсказывала, что на этом пути лучшим помощником, либо, наоборот, основным тормозом будет государство. Известная работа масона князя Щербатова «О повреждении нравов в России» без обиняков говорит об ответственности власти за те негативные нравственные перекосы, что возникли в русском обществе.
Не могли масоны в ходе своих рассуждений обойти и самую больную тогда для русских тему крепостного права. То, что это зло, признавали все каменщики, но вот как с этим злом бороться, оставалось не вполне ясным. Популярными были разговоры о необходимости смягчения крепостнических порядков. Масон Семен Гамалея, прославившийся тем, что однажды отказался принять в награду триста душ крепостных (заявив, что, не разобравшись с собственной душой, не может взять на себя ответственность за сотни других), рассуждал, например, так: «Может быть, кто скажет: они родились, чтоб служить. Так, любимые братья, они родились, чтобы тебе служить; а ты для того родился, чтобы им служить». Прегрешения крепостных, продолжал Гамалея, есть следствие прегрешений их хозяев и только.
Вместе с тем большинство масонов еще не могло принять идею освобождения крестьян. Причиной этого стало опасение, что общество (как верхи, так и низы) к этому историческому шагу еще не готово. Современники восстания Пугачева находились под впечатлением той неимоверной жестокости, что продемонстрировали и мятежники, и сама власть. Мы сами виноваты в дурном характере и воспитании крестьян, признавал масон Степанов. «Замаранными руками едва ли можно кого очистить, но должно прежде свои руки вымыть, - настаивало он - Едва (крепостной) выходит на свободу, как встречают его или корыстолюбие, или зависть». Схожие взгляды отстаивал масон Федор Глинка, писавший: «Наши крепостные дворовые люди похожи на канареек; в клетках они зародились; в клетках воспитались; выпустите их на волю (разумеется, без предварительного приуготовления), они не найдут, где и как добыть себе хлеба, и многие пропадут с голоду и холоду». Получалось, что, прежде чем отпустить на свободу крепостных, предстоит еще немало потрудиться: отмыть «замаранные руки» хозяина и перевоспитать раба - будущего свободного гражданина.
Для этого одной традиционной уже для масонов работы по самосовершенствованию было явно недостаточно. Именно поэтому при Екатерине масоны начинают сначала осторожно, а затем все более смело выходить из подполья. Прежде всего решаются задачи просветительские и благотворительные. Русские вольные каменщики, например, первыми, опережая государство, пытаются создать сеть народного просвещения и медицинских учреждений, главным образом аптек. В 1777 году под покровительством масонов в Петербурге открываются два училища: Святой Екатерины и Святого Александра. Открытие училищ прошло с особой торжественностью и стало важным для России событием, вызвав множество откликов. Таким образом, филантропическая работа начинает постепенно перерастать в общественную деятельность.
В ответ на решение императрицы создать Комиссию о народных училищах Новиков немедленно создает свою собственную во главе с профессором Шварцем. В 1779 году усилиями Щварца при Московском университете основана сначала Педагогическая семинария, затем, в 1782 году Переводческая семинария, а еще позже Филологическая семинария. Общественная инициатива стремительно обгоняет неповоротливое государство.
Яркой демонстрацией общественного мнения и его влияния стала организованная масонами (снова Новиков) помощь голодающим, когда в 1787 году в зону бедствия попали подмосковные области. На фоне постыдного бездействия властей эта акция стала своего рода пощечиной Ее Императорскому Величеству. Раздражение Екатерины стремительно нарастает: в России может быть только одна, известная всему миру просветительница и лишь одна «заботливая матушка-императрица».
Параллельно с активизацией общественной работы вольными каменщиками предпринимается попытка радикально решить все российские проблемы сверху - воспитать в масонском духе и нравственных идеалах будущего императора (этим занимался наставник Павла граф Никита Панин). Попытка засунуть императорское дитя в «масонский инкубатор» полностью вписывалась в идейную программу русских каменщиков. Если главная задача - исправление нравов общества, то неизбежен разговор о личности самого государя. Как говорилось в одном издании Новикова, государь обязан был быть для подданных образцом поведения - «примером более, нежели словом должно правительствовать». И далее: «Правительствующая особа если будет сама справедлива и расположена ко всякой добродетели, то тем самым подданных своих без всяких увещаний, добровольно ко всякой добродетели и похвале примером своим привлечет. Напротив того, самой той особе, если будет она несправедлива, не будут подражать подданные, хотя бы она и беспрестанные к тому увещания и поощрения употребила; привлекать, правда, их к тому станут слова, но дела сильнее от того отвлекать будут».
Екатерина, с точки зрения русских каменщиков, никак не могла стать примером для своих подданных. Ей припоминали и многочисленных фаворитов, стоивших немалых денег государственной казне, и ужесточение режима крепостного права, и покровительство иезуитам - старым врагам масонов. Эту точку зрения разделяли и их заграничные братья. Когда русские масоны пригласили приехать в Россию своего кумира Сен-Мартена, тот ответил, что не может этого сделать, пока жива императрица, «известная своею безнравственностью».
***
Упреки к Екатерине возросли с началом Французской революции. Масоны припомнили ей дружбу с Вольтером и другими вольнодумцами. Характерна переписка по этому поводу известных русских масонов. Один из них пишет: «Я думаю, что сочинения Вольтеров, Дидеротов, Гельвециев и всех антихристианских вольнодумцев много способствовали нынешнему юродствованию Франции. Зови меня, кто хочет, фанатиком, мартинистом, разпромасоном, как угодно, я уверен, что то государство счастливее, в котором больше прямых христиан». Другой вольный каменщик почти в унисон повторяет: «Монархи веселились сочинениями Вольтера, Гельвеция и им подобных; ласками награждали их, не ведая, что, по русской пословице, согревали змею в своей пазухе; теперь видят следствие блистательных слов, но не имеют уже почти средств к истреблению попущаннаго ими».
Мысль масонов настойчиво работала в поисках выхода из российского загона, где редкий правитель отличал крепостного человека от скота. Другое дело, что в своих поисках масоны то выходили на верную дорогу, ведущую к созданию полноценного гражданского общества, то забредали в тупики соблазнительно простых и, как уже доказала сама жизнь, опасных решений. Если совершить путешествие к истокам русского социализма, то окажется, что и этот путь приводит к масонству.
Репрессии, обрушившиеся на масонов в эпоху Екатерины, по-своему закономерны. Государыня, объявившая в либеральном «Наказе» краеугольным камнем российской политической системы самодержавие, не могла, естественно, ужиться с масонами, пожелавшими оппонировать власти, выдвигать альтернативные проекты развития общества, влиять на российского гражданина, постепенно создавая общественное мнение. Ложи были закрыты, типография при Московском университете разгромлена, Новиков заключен в Шлиссельбург. Граф Никита Панин попал в политическую изоляцию, причем настолько глухую, что даже будущий император Павел со своей женой решились навестить любимого наставника только перед самой его смертью.
Огромный резонанс среди думающих русских людей имела расправа над Александром Радищевым, автором книги «Путешествие из Петербурга в Москву». Ряд современных исследователей утверждает, что Радищев был посвящен в ложе «Урания» в 1773 году. Другие полагают, что он, будучи очень близок к масонам, в ложу все-таки не вступил. Принципиального значения это не имеет. Радищев печатался в новиковских журналах, дружил с масонами, саму книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» посвятил своему ближайшему товарищу - масону Алексею Кутузову. Взгляды, которые он исповедовал, полностью совпадают с теми, что бытовали в масонских кругах. Наконец, сама Екатерина II определила Радищева в масоны, заявив, что автор книги - «мартинист».
Радищев высказал мысли, ставшие духовным наставлением для всей русской интеллигенции: «Я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человеческими уязвлена стала. Обратил взоры во внутренность мою и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто оттого только, что взирает непрямо на окружающие предметы...»
Историк Натан Эйдельман, определяя главное в книге Радищева, справедливо пишет - «стыд»: «Радищевский стыд унаследовала великая русская литература, прежде всего писатели из дворян, которые «не умели» принадлежать своему классу. Это - стыд и совесть Пушкина, Лермонтова, невольников чести. Это стыд Льва Толстого - за жизнь, по его мнению, слишком сытую и благополучную, за счет других».
Между тем, если разобраться, книга Радищева не была радикальнее или опаснее многих тех, что вышли из типографии Новикова ранее. Критика крепостничества также не являлась в России чем-то новым. Просто книга появилась уже в тот период, когда активизировалась правительственная цензура, а просвещенная императрица начала под впечатлением Французской революции поход на своих российских вольнодумцев. Отсюда и столь суровое наказание - ссылка в Сибирь, в Илимский острог «на десятилетнее безысходное пребывание», возмутившее своей необоснованной жестокостью многих.
Если говорить о родословной русского интеллигента, то одним из его предков, конечно же, был беспокойный масон времен Екатерины II. Еще не раз и не два в истории России интеллигент повторит извилистый путь своих духовных предшественников, в поисках справедливости и правды часто попадая чуть ли не след в след туда, где уже проходили масоны. Историк русской философии Василий Зеньковский точно подметил: «В русском масонстве формировались все основные черты будущей «передовой» интеллигенции - на первом месте здесь стоял примат морали и сознание долга служить обществу, вообще практический идеализм».
Как и в прочих случаях, где западноевропейское вступало во взаимодействие с великорусским, и здесь заграничные семена дали неожиданные всходы. Во-первых, при всем космополитизме, заложенном в классическом масонстве, русские каменщики ни на шаг не уступили в своем патриотизме. Сенатор Иван Лопухин, один из крупнейших масонских деятелей эпохи Екатерины, в своих записках отмечал, что истинный патриотизм заключается не в том, чтобы «на французов или англичан походили русские», а в том, чтобы «были столько счастливы, как только могут».
Во-вторых, при самых тесных во времена Екатерины связях с властью, масоны, тем не менее, смогли сохранить свою полную интеллектуальную и духовную независимость от нее. Для Европы это, пожалуй, нехарактерно. В ту же самую эпоху в Пруссии, например, масоны, так же приближенные к власти, в ней фактически и растворились, вполне удовлетворившись министерскими портфелями.
«Свободный муж есть человек, признающий Бога, законы и самого себя за единственных обладателей своей воли», убежденно говорили русские масоны той эпохи.
Они были с государством, с обществом и сами по себе. Может быть, поэтому нигде, кроме России, и не появилось ничего подобного тому, что называют «русской интеллигенцией».
********************************************************************************************************************
Источник - http://www.rian.ru/zabytoe/20060801/52110895.html
Возрождение русского масонства: как это было
Автор Петр Романов
С современными масонами меня свел курьез. Одна из масонских лож в Перу, где я работал, обратилась в наше посольство с просьбой прислать к ним кого-нибудь - прочитать лекцию о перестройке. Советник посланника, которому первоначально поручили эту необычную миссию, взбунтовался, категорически отказавшись идти в одиночку в столь сомнительное место. «Не имею желания портить себе карьеру, мало ли что мне скажут потом», - честно признавался он мне. В результате я оказался его напарником, прочел масонам лекцию, а потом часа два до полной потери голоса отвечал на вопросы. Видимо, лекция масонам понравилась, потому что потом в течение нескольких лет они не оставляли меня своим вниманием, приносили книжки, приглашали к себе. Я оказался им любопытен, они мне тем более.
Позже, вернувшись уже домой и, работая в ту пору в «Коммерсанте», опубликовал большую статью по истории масонства. На нее и откликнулись уже русские масоны. Какое-то время контактировал и с ними. И даже стал единственным российским журналистом (кроме нескольких журналистов-масонов), который присутствовал на торжественном учреждении Великой масонской ложи России, а затем на банкете по этому случаю в ресторане «Центральный» на Тверской. Ресторан был полностью забит масонами-хозяевами и масонами-гостями. Написал тогда и об этом. Так что о современном масонстве кое-что знаю.
Самый первый вопрос, который мне всегда задают, если я кому-то рассказываю о своем знакомстве с масонами, насколько сильно в действительности их влияние на современную жизнь? Ответить не просто, хотя бы потому, что мою информацию невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть документально: практически вся она либо почерпнута из масонских изданий, либо рассказывалась мне самими масонами. Так что отделить здесь легенду от реальности, не берусь. Косвенным подтверждением правдивости некоторых историй служит, пожалуй, лишь то, что они достаточно широко известны и никем не опровергаются. Так, например, существует версия о том, что немалое число американских президентов - масоны. Более того, утверждается, что каждый президент, даже если он и не масон, вступая в должность, приносит свою клятву на Библии, которая хранится в масонской ложе. Версия, повторюсь, достаточно известная, но никаких опровержений лично я не встречал. Значит, вполне вероятно, что это правда.
Вторая сложность заключается в том, что влияние масонства далеко не равномерно. Где-то оно действительно сильно, а где-то масонство находится на периферии общественной и политической жизни. Наконец, люди постоянно путают два принципиально разных крыла масонства - так называемое регулярное или классическое масонство и нерегулярное (либеральное) масонство. Главных различий два: регулярное масонство допускает в свои ряды только верующего человека и выступает категорически против вмешательства масонства в политику, нерегулярное - допускает в свои ряды атеистов и склонно, наоборот, вмешиваться в политику. Если где-то и вспыхивает какой-то скандал в связи с деятельностью масонских лож, то можно безошибочно сказать, что речь всякий раз идет как раз о нерегулярном, то есть о неклассическом масонстве. Так что масоны масонам рознь. Кстати, сама идея о всемирном масонском заговоре является бредовой, хотя бы уже потому, что всемирное масонство столь разношерстно, что просто не способно выработать единую линию поведения.
Если единство и существует, то на уровне масонской солидарности. Это есть. Если под угрозой жизнь «вольного каменщика», то здесь на его защиту поднимается каждый масон, вне зависимости от того, кем он является, «регуляром» или «нерегуляром». Вспоминаю историю, которую мне рассказал Рикардо Норьега Салаверри - в годы нашей перестройки Великий исполнительный секретарь Межамериканской масонской конфедерации (Confideracion masonica interamericana). Когда латиноамериканским масонам стало известно, что среди арестованных на Кубе оппозиционеров находятся несколько «вольных каменщиков», к Фиделю Кастро сразу же была направлена небольшая, но авторитетная делегация. После пятиминутного разговора с Кастро все кубинские масоны были освобождены и ни разу больше не подвергались аресту.
Нашим масонам, совсем недавно обретшим свою независимость, подобное влияние, естественно, пока еще не снилось. Русское масонство в советские времена было разгромлено полностью. Свое отношение к масонам Советская власть сформулировала устами Троцкого, который в 1922 году, выступая на конгрессе Коминтерна, заявил, что каждый франк-масон на русской земле будет рассматриваться как «вражеский агент». Отечественное масонство выжило в ту пору лишь в эмиграции, прежде всего, во Франции, где было создано несколько русских лож. Самая известная из них «Астрея». В этих ложах хранились и те немногие реликвии российского масонства, что удалось спасти эмигрантам.
Из Франции русское масонство и начало свое возвращение на родину. Зарубежные масоны, не раз и сами подвергавшиеся жестоким гонениям и уже привыкшие воссоздавать новое здание на старых руинах, сочли своим долгом помочь возрождению масонства в бывших странах соцлагеря. Специально никто зоны влияния не распределял, просто сработали традиционные исторические связи. Так в Югославии и Румынии воссоздавать масонство помогали итальянские каменщики. В Чехии и Словакии - германские. В Венгрии - австрийские. А вот в Польше и России - французы.
Первые русские ложи были воссозданы в 1991 году. Правда, сначала в Россию через «Великий восток Франции» проникло не классическое, а как раз нерегулярное масонство. Именно о них и написал впервые французский еженедельник Lۥ EXPRESS. Регулярное масонство через Национальную Великую ложу Франции пришло в Россию годом позже, но сразу же стало доминировать на русской почве. Многие «нерегуляры» тут же перешли в классическое масонство. Как считали в те времена сами каменщики, раскол, унаследованный от французов, еще слабому русскому масонству был не выгоден и мог только осложнить его будущее. Они оказались правы, что доказывает сам факт создания всего через несколько лет Великой ложи России.
Несмотря на обилие благодарных слов в адрес своих покровителей - французских каменщиков, в частных беседах русские масоны не раз признавались мне в том, что испытали огромное облегчение, вырвавшись из братских объятий французов, которые уже начали их стеснять. По правилам, чтобы быть признанным мировым масонством, новая Великая ложа должна отпочковаться от какой-либо старой и получить от нее соответствующее благословение. Сделать это не так просто. В том, что русские масоны вышли из-под влияния французов столь быстро, заслуга русских французов. Они не только последовательно боролись за независимость русского масонства, но и передали отечественным каменщикам масонские документы и реликвии, хранившиеся в эмиграции.
Сама церемония учреждения Великой ложи России прошла 24 июня 1995 года в двух шагах от Лубянки в зале ЦДРИ, арендованном русскими масонами. Несмотря на все усилия организаторов, зал, конечно, мало напоминал настоящий масонский храм, но вся основная атрибутика была старательно воспроизведена, поскольку каждый из символов имеет для масона глубокий философский и нравственный смысл. На центральном месте, как и положено, лежала Библия, открытая, согласно масонским уставам на первой главе от Иоанна. Там же можно было увидеть известные всем угольник и циркуль. Колонны храма и прочие символы были нарисованы на холстах. Шпаги - взяты из фехтовального клуба. Накануне церемонии из Петербурга был прислан шитый золотом штандарт новой Великой ложи, сделанный специалистами - знатоками геральдики. Братья, естественно, были одеты в строгие темные костюмы, белые перчатки и традиционные запоны - масонские фартуки.
На церемонии и последующем банкете присутствовало немало зарубежных делегаций. Прежде всего, конечно, французы во главе с тогдашним Великим мастером Национальной Великой ложи Франции Клодом Шарбонье. Именно он и принял присягу на Библии в верности масонским заповедям у Великого мастера Великой ложи России и вручил ему знаки отличия и символ власти - молоток мастера.
Как сказал мне еще в те годы Великий мастер, имя которого русские каменщики пока предпочитают не разглашать, вполне вероятно, что русскому масонству предстоят непростые времена. Оно и понятно, судьба русского масонства напрямую связана с судьбой русской демократии. Будет демократия, будет и масонство. В тоталитарном государстве масонство выжить не может.
Состав русского масонства самый обычный для масонских лож во всем мире. Есть люди с деньгами и без них. Есть предприниматели и врачи, банкиры и госчиновники, военные и журналисты.
Когда-то русским каменщикам понадобились десятилетия, чтобы выйти из-под иноземного влияния. Нынешние масоны ушли из-под иностранной опеки всего за три года. Круг первых русских каменщиков в течение десятилетий был крайне узок. Число нынешних русских масонов уже к моменту создания Великой ложи исчислялось сотнями. Первые русские каменщики слишком долго интересовались алхимией и мистикой. Нынешние больше говорят о судьбах страны, чем о философском камне.
Все это, конечно, не гарантия, что они дадут России нового Кутузова, Грибоедова или Сперанского, но теоретически шанс есть. Если, конечно, им не будут мешать.
********************************************************************************************************************
Источник - http://www.vslux.ru/article.phtml?id=98
Подневольный каменщик
«РЫЦАРЬ ЦИРКУЛЯ И МОЛОТКА» ВЛАДИМИР РЕСИН ОТСТРАИВАЕТ ПРАВОСЛАВНУЮ СТОЛИЦУ, РУКОВОДСТВУЯСЬ СОБСТВЕННОЙ «РЕЛИГИЕЙ»
--------------------------------------------------------------------------------
Текст: Ольга Восьмеркина
После того как Юрий Лужков устроил публичную порку Владимиру Ресину по поводу качества московских новостроек, о причинах «архитектурного беспредела» в столице не говорит разве что ленивый. Одна из называвшихся причин – полное бесправие рабочих, как правило, выходцев из бывших союзных республик. При приеме на работу у них отнимают паспорта, а платят гроши. Что с ними миндальничать – «подневольная рабочая сила». Недавно выяснилось, что и глава московских строителей Владимир Ресин – человек подневольный, причем не столько в материальном, сколько в духовном смысле.
Кто главнее Ресина
Кто же может приказать Ресину? Он, безусловно, первый в московском строительном комплексе и подчиняется только мэру Лужкову. Однако, судя по реакции московских СМИ на недавний нагоняй, устроенный Лужковым Ресину («Что же вы, Юрий Михайлович? Да как же вы без Владимира Иосифовича?»), даже это подчинение носит весьма условный характер. А по другой, тщательно скрываемой иерархии, наоборот, уже Ресин полноправно занимает пост главного московского Каменщика, а Юрия Михайловича все чаще пытаются «пристроить» к нему в подмастерья.
Дело в том, что Владимир Ресин не просто десять лет возглавляет самый прибыльный строительный рынок в стране и в течение четверти века является одной из главных фигур в московском строительстве. Важнее другое: главный московский строитель занимает один из ключевых постов в российском масонстве, являясь главой Российского капитула Ордена св. Станислава. Именно отсюда якобы берет начало его откровенное пренебрежение мнением Лужкова, официального главы Москвы.
Орден святого Станислава, именующий себя «международной благотворительной организацией», – наследник масонского ордена XVIII века. Возглавляет его проживающий в Великобритании польский граф Юлиус Новин-Сокольницкий. В Россию орден пришел в начале 90-х, продекларировав своей основной задачей «консолидацию российской элиты, которая должна способствовать принятию осмысленных и понятных обществу кадровых назначений». В это же время Владимир Ресин стал вице-премьером столичного правительства по строительству, сосредоточив под своей дланью весь московский градостроительный комплекс. Интересна его сентенция: «Когда чиновники объединяются с предпринимателями, это называют мафией, однако в Москве только так возможно что-либо сделать». Как отмечают эксперты, многие объекты 1990-х, являющиеся предметом гордости московской власти, возникли именно в рамках такой модели бизнеса.
Сам же Ресин любит еще учить и предаваться философствованию. «Как считают историки, нередко уже в событиях самого первого года нового века, как у ребенка в первый год жизни, определяются и судьба, и характер, и, как скажут компьютерщики, «программа» последующего развития. Может быть, действительно характер и облик целого столетия программируются сегодня, и то, что сумеем и успеем мы сделать в этом году, в буквальном смысле слова сторицей отзовется в будущих делах и свершениях» – это высказывание Ресина подчеркивает не только глубину мысли одного из главных российских масонов, но и указывает на степень его влияния на историю, культуру и духовность столицы и страны.
Вообще таинственность (скрытность) и стремление учиться, учить и просвещать – это основные принципы масонства. Говорят, что масонство в Россию завез Петр I, принявший масонство шотландского образца. Масонами были многие великие русские: императоры Павел I и Александр I, полководцы Суворов и Кутузов, историки Карамзин и Ключевский, литераторы Пушкин и Грибоедов, декабристы Пестель, Трубецкой, Муравьев-Апостол...
Сегодня масонство представляет собой тайный политический профсоюз, своего рода интернационал, во главе которого стоят влиятельные политические мужи и финансовые мешки, пытающиеся распространить свою экспансию по всему миру, в том числе и на Россию. Очевидно, что Владимир Ресин в качестве главного московского строителя представляет для них огромный интерес. Тем более что в масонских ложах «мирские» чины и звания не играют никакой роли: если министры, премьер-министры, президенты являются масонами, то они обязаны выполнять указания главы ложи вне зависимости от того, что им надлежит делать по должности, закону или совести…
С масонским уставом в православный монастырь
Русская православная церковь всегда осуждала масонство, рассматривая его как проявление сатанизма. На самом деле любая религия строится на вере в некие незыблемые догматы. Главная христианская молитва «Символ веры» начинается со слова «Верую...», главным органом постижения Истины у православных является не разум, а душа и сердце. В свою очередь, масоны, делающие ставку на Разум, с откровенным презрением относятся к «смирению, послушанию, бескорыстию». «Не знающая удержу гордыня толкала их на переделку человечества по новому штату», – писал Достоевский.
Таким образом, православие и масонство исторически выступают антагонистами, пытаясь уничтожить друг друга и на земле, и в умах. Так, Наполеон, будучи убежденным масоном и буквально насаждавший Просвещение во Франции, «просвещение» России начал с того, что устроил конюшни в кремлевских соборах, а перед уходом пытался взорвать Кремль.
Существенный урон православной церкви нанесли большевики, фамилию лидера которых – В.Ульянова-Ленина – архивисты нашли в книге «Великой ложи Франции». За годы советской власти были уничтожены десятки тысяч православных святынь.
Наконец, «главная масонская сверхдержава», как иногда величают США сами масоны, никогда не скрывала своего отношения к православию и стремления к экспансии, в том числе и на Россию. Президент Гарри Трумэн, прославившийся атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, заявлял, что «строит свою государственную деятельность на принципах масонства» и желает, чтобы эти принципы «распространились на весь мир». В свою очередь, один из столпов современного масонства Збигнев Бжезинский подчеркивал, что «после разрушения коммунизма главным врагом Америки осталось русское православие».
Исторически экспансия масонства на Руси происходила не только через разрушение, но и через подмену, например, когда вместо православного храма или дворца сооружался масонский.
Архитектура для масонов – это вообще отдельная тема. Через архитектуру каменщики «кодировали» собственную идею мироустройства, обыгрывая масонские символы: квадрат, компас, пчелиный улей, астрологические знаки, циркуль, «всевидящее око» оккультизма (человеческий глаз в треугольнике) и перевернутую пентаграмму (пятиконечная звезда представляет собой голову козла, который, в свою очередь, символизирует сатану).
Подобные «подмены» имели место в российской истории. В 1786 году Екатерина II распорядилась сломать императорский дворец в Царицыне. Говорят, императрицу возмутили вензеля на фасадах, сильно похожие на масонские знаки.
Любопытно, что храм Христа Спасителя задумывался Александром I тоже как масонский собор – храм всех библейских религий, включая мусульманство и иудаизм. Правда, после воцарения Николая I этой идее не суждено было сбыться. Теперь же то тут, то там наблюдательные москвичи отыскивают масонские знаки: то на храме Христа Спасителя, то на Поклонной горе…
Причина таких «поисков» – исповедуемые главным московским градостроителем Владимиром Ресиным масонские убеждения, не совместимые с традиционной архитектурой русской православной столицы.
Ресинский ампир
Куда большую опасность для архитектурного облика Москвы представляют даже не злополучные масонские знаки, сколько общий аляповатый архитектурный стиль, окрещенный москвичами «ресинским ампиром». Другие его названия не менее красноречивы: «православный новодел», «шпиль в стиле Ресина»… По мнению православных верующих, с помпой открытые в последние годы церкви не что иное, как грубый новодел (конические башни, тупой кирпич), соответствующий архитектуре протестантства или масонства.
В то же самое время тысячи старинных московских особняков – памятников архитектуры подвергаются уничтожению или варварской «реконструкции», когда на месте старинного здания появляется стилизованный новодел. Поговаривают, что для этого целенаправленно совершаются поджоги особняков. Так, в конце прошлого года практически дотла сгорел Дом-музей Вернадского на Зубовском бульваре. Тогда же полностью выгорел особняк на Остоженке, сильно горело здание Московской консерватории. Только за последний год в Центральном округе горело 1287 зданий.
Другие здания уничтожаются даже без видимых оснований. Так, на углу Малой Бронной и Садового кольца стоял двухэтажный стильный ампирный дом. Наверное, он был не в лучшем техническом состоянии, но речь о реконструкции даже не шла, а в начале 2002 года его снесли. Или вот библиотека имени Некрасова между Тверским бульваром и Малой Бронной. На этом месте разрушен подлинный флигель 70-х годов XVIII века усадьбы Салтыковых. Или Большая Лубянка – напротив Сретенского монастыря недавно снесены два исторических дома…
Если же памятник не уничтожают открыто, то в результате реставрации он превращается в «шедевр» архитектуры… из несгораемых материалов. Если так пойдет и дальше, говорят эксперты, в Москве через десять лет не останется ни одного подлинника.
Впрочем, Владимир Ресин не скрывает, что его не интересуют вопросы исконно русских архитектурных памятников. При этом Ресин откровенно игнорирует мнение специалистов, требующих заниматься не «реконструкцией», а воссозданием памятников, а при необходимости и консервацией руин в соответствии с Венецианской хартией 1964 года, норм которой придерживаются развитые страны.
«Всего за пять лет Моспромстрой, правопреемник и наследник элитного Главмоспромстроя, сделал то, на что в прошлом потребовался почти век. Мы не только возродили собор Христа Спасителя. Под ним сооружен другой, такой же вместимости подземный храм. А также музей, конференц-зал, гараж…» – с гордостью говорит Владимир Ресин, человек, для которого, как представляется, чувства православных верующих не более чем пустой звук.
Вот как об этом же писал Глеб Якунин, известный своими громкими разоблачениями нынешних руководителей Московской патриархии: «Под алтарем, под местом для молитв сооружен огромный гараж на 600 мест, где места для иномарок в центре Москвы будут сдавать за валюту, причем за автоматическое освящение каждого автомобиля, въезжающего в храм-гараж, будет, очевидно, особая наценка. Там же, под святынями, разместятся рестораны, сауна, душевые павильоны, конференц-зал, бизнес- центр... Из гаража новых русских в злачные места под алтарем будут поднимать 28 завезенных из-за границы лифтов стоимостью 1,3 млн. долл. Один лифт для особо важных персон будет подниматься непосредственно в алтарь!»
Может быть, все это происки исключительно самой Патриархии? Оказывается, нет. Когда шло обсуждение проекта воссоздания храма Христа Спасителя в Думе, представитель Патриарха всячески открещивался от проекта. Дескать, это «совершенно невозможное строительство, церковь никогда и не думала строить храм Христа Спасителя, она не в состоянии это сделать. Но ведь правительство Москвы решило...». По поводу дальнейшей схемы эксперты единодушны: все попавшие в громадное финансовое поле, каковым является строительство, сразу же лишаются языка. Никто не осмеливается выступить против: ни археологи, к этому пирогу допускаемые, ни реставраторы, которым дали заказ (а заказ получить сейчас очень трудно). Все, кто включается в этот заказ, предпочитают молчать – деньги затыкают любой рот.
Кто же дает Ресину деньги на подобные эксперименты? Как признается он сам, «не из федерального тощего бюджета потекли финансовые потоки в пределы Садового кольца. Их не брали из городского бюджета. Там на эти цели денег не хватает. И Лужков бы не взял – властью мэра. Их дали по доброй воле те, у кого деньги появились в начале девяностых годов: предприниматели, коммерсанты, банки, фирмы, отечественные и иностранные».
Насчет бюджетных денег Ресин в определенном смысле, конечно же, лукавит. Реконструкции храма Христа Спасителя, например, был посвящен специальный указ президента, снижающий налогооблагаемую прибыль предприятий на сумму их добровольных пожертвований, направленных в Фонд реконструкции. Причем нередко это были пожертвования со стороны государственных организаций. (Вспомнить хотя бы скандал вокруг денег «Росвооружения».) С другой стороны, упоминание иностранного капитала в данном случае – знаковое. Похоже, что как раз здесь и зарыта собака. Ведь именно иностранные деньги, как говорил Бжезинский, заинтересованы в уничтожении Москвы национальной, традиционной, православной и появлении на ее месте жалкой стилизации под старину, состоящей из тысяч макетов в реальную величину, лишенных архитектурной первозданности и духовной ценности. Сюда же эксперты добавляют откровенно «культовые» стройки «Большого подземелья» перед Кремлем (этакие «врата преисподней») и проект строительства Сити, по сути, нового сакрального центра, низводящего значение Московского Кремля до уровня прогулочной площадки.
В свете масонских взглядов Владимира Ресина можно по-новому взглянуть и на типовые проекты московских новостроек, представляющих собой череду однотипных бездушных бетонных коробок. Так, по концепции одного из лидеров масонского движения Жака Аттали (долгие годы он возглавлял Европейский банк реконструкции и развития), создаваемый «новый мировой порядок» предполагает, что человек станет «кочевником», живущим интересами потребления материальных благ и зрелищ, для которого чувство Родины, семьи, традиций и веры предков отойдет на второй план. Как тут не вспомнить программу Ресина по сносу хрущевок, в результате чего многие москвичи вынуждены были покинуть насиженные места и переехать на окраины. Или, например, кощунственный проект застройки исторического Ходынского поля. За всем этим стоят не только большие деньги, но и несовместимая с православием идеология главного московского строителя.
Поистине, очередной «масонский эксперимент» опять решили начать с нас…
ПРИЗРАК ЗАГОВОРА
Впрочем, иногда сети масонской паутины оказываются ловушкой для самого «паука». Пример – «великий» итальянский масон Личчо Джелли, глава могущественной ложи «Пропаганда-2» («П-2»), отравленный в одиночной камере итальянской тюрьмы особо строгого режима. Когда полиция случайно обнаружила у него списки членов «П-2», их долго не решались публиковать, опасаясь правительственного кризиса: в ложе числились три министра, причем сразу от трех правящих партий – христианских демократов, социал-демократов и социалистов. В тех же бумагах значились советник президента Италии Пичелла, главы личных кабинетов министров, десятки парламентариев. И это было далеко не все. Среди примерно тысячи имен и фамилий здесь оказались имена всех трех руководителей секретных служб Италии: генералов Сантовито (СИСМИ, служба Министерства обороны), Грассини (СИСДЕ, служба Министерства внутренних дел) и Пелози (ЧЕСИС, координационный комитет секретных служб). Сюда можно прибавить их заместителей, а также двоих бывших руководителей СИСМИ – СИД (старое название службы) генералов Малетти и Мичели. Мичели, ставший депутатом от неофашистской партии, не раз вызывался в суд по обвинению в попустительстве государственным заговорам, имевшим целью установить в Италии военно-фашистскую диктатуру по образцу греческой.
За ними следовали руководители так называемой финансовой гвардии, в задачи которой входит борьба с контрабандой и финансовыми злоупотреблениями. С ними соседствовали ведущие работники прокуратуры и судебного аппарата во главе с генеральным прокурором Итальянской Республики Спаньюоло… В списке был представлен внушительный ряд банкиров, крупных промышленников, руководителей государственных предприятий – отборная экономическая элита Италии. Экономические министерства страны были представлены в «П-2» на редкость мощными отрядами: 67 человек от Министерства казначейства, 52 – от Министерства финансов, 21 – от Министерства по делам государственного участия в предприятиях, 13 – от Министерства промышленности и торговли. Особое внимание было уделено секторам, ведающим валютными операциями, которые полностью контролировались ложей «П-2».
От МИДа фигурировали генеральный секретарь итальянского внешнеполитического ведомства и директор центральной бухгалтерии МИДа. Деньги и кадры дипломатии были в руках Джелли!
Но все рекорды били военные. Министерство обороны дало ложе 152 высших чиновника. К ним следует добавить 195 военных чинов. Лишь один из них был капитаном, остальные в основном полковники, генералы, а также адмиралы. И какие! Адмирал Торризи возглавлял в конце 70-х генштаб итальянских ВМС, а с 1980 по 1981 год – генеральный штаб Министерства обороны. Адмирал Биринделли был заместителем главнокомандующего ВМС НАТО по Южной Европе.
Ложа была организована наподобие штаба управления страной и включала в себя около 18 подразделений, контролировавших различные сферы государственной и общественной деятельности. Один из ее членов признавался: «П-2» объединяет масонов Италии, а также и других стран, которые благодаря общественным постам, занимаемым ими, ввиду известности своих имен, важности и деликатности своих светских функций образуют элиту как среди собственно масонства, так и в целом в масштабе своих государств».
В ходе расследования выяснилась причастность ложи ко многим террористическим актам в стране с целью дестабилизировать политическое положение. Одновременно вскрылись факты многочисленных афер. В частности, «П-2» занималась контрабандой золота из Южной Африки и реализовывала его через Цюрих. Было выявлено участие Джелли в президентских выборах в США и Западной Европе. А самым главным открытием стал факт, что ложа «П-2» управлялась из США, а все ее уголовные и государственные преступления планировались ЦРУ.
Установили также связь «П-2» с Ватиканом. В списке «Великой Ложи Ватикана», вошедшей в «П-2», фигурировал 121 высший иерарх католической церкви, в том числе – кардиналы курии, архиепископы, епископы, прелаты.
Скандал был вселенский. Но вместо того, чтобы привлечь к ответственности людей, упомянутых в списке, была организована настоящая охота на ведьм. Преследовались те, кто этот список опубликовал.
Выводов из этой истории можно сделать два: масонство и сейчас очень влиятельная сила и порой она реально угрожает существованию государства.
********************************************************************************************************************
)
